Воскресный бой под Дейр-эз-Зором приблизит дату нового удара
Как мы помним, на последнем экстренном заседании Совета Безопасности ООН, созванном по российской инициативе 14 апреля 2018 года, сразу после ограниченного точечного удара Объединённых ВМС и ВВС коалиции, был полностью проигнорирован наш проект резолюции, осуждающий действия Вашингтона, Лондона и Парижа в отношении Сирийской Арабской Республики. Это не может показаться чем-то удивительным на фоне фундаментального заявления французского лидера Эммануэля Макрона, сделанного во время визита Вашингтон 25 апреля, где он анонсировал начало противостояния западного мира с зарождающейся новой концепцией мироустройства; «костяком» же этого действа, по его словам, должны стать именно Вашингтон и Париж.
Неизвестно, какие методы зомбирования применялись в отношении господина Макрона в ходе его заокеанского турне в Штаты, но очевидно одно: под «новым мироустройством» подразумевается именно тот многополярный мир, возникновение которого можно отчётливо пронаблюдать на примере охлаждения отношений между Турцией и США, а также вероятного выхода Исламской Республики Иран из ядерной сделки, на «модернизации» и дополнении которой до 12 мая настаивает Дональд Трамп. В этот же список можно внести и такие моменты, как укрепление позиций Москвы в сирийской компании, а также превращение Китайской Народной Республики в мощнейшего военно-политического «игрока» в Азиатско-Тихоокеанском регионе, который удерживает полноценный оперативно-стратегический контроль над 2000-километровым отрезком Южного морского пути и имеет практически полное технологическое превосходство над АУГ Военно-морских сил США вплоть до второй островной цепи Филиппины — Палау — Гуам — Огасавара.
Российские аналитики ещё более десятилетия назад неоднократно указывали на полную бесперспективность и нежизнеспособность однополярной идеологии, навязываемой западными государствами на Евразийском континенте, но последние приняли решение отбросить все конструктивные схемы интеграции в новую структуру и уже сейчас открыто выходят на тропу войны. Так, утверждённый большинством голосов Сената США на пост госсекретаря США, ярый русофоб и бывший глава ЦРУ Майк Помпео первым делом отправился не куда-нибудь, а в переднеазиатское турне, в частности, в Саудовскую Аравию, Израиль и Иорданию. Перед этим он нанесёт визит в Брюссель. Здесь всё ясно как белый день: новый глава внешнеполитического ведомства США, согласовав дальнейшие совместные деструктивные шаги в отношении Дамаска со штаб-квартирой НАТО, отправится на переговоры с руководствами ключевых переднеазиатских государств — участников грядущей гибридной войны против Сирийской Арабской Армии. Ведь не случайно Дональд Трамп надеется задействовать в широкомасштабной операции на юго-западе Сирии (включая 55-километровую зону безопасности вокруг Ат-Танфа) именно многочисленные и технологически подготовленные Королевские ВС Саудовской Аравии.
Иордания в данном случае превращается в мощнейшую перевалочную базу, транспортные ветки которой будут предоставлены для переброски тяжёлой бронетехники СВ Саудовской Аравии в направлении южных плацдармов «Free Syrian Army» в районах Даръа и Ат-Танфа, а воздушное пространство использовано аравийскими ВВС для поддержки вышеуказанных наземных сил. Естественно, и объекты материально-технического обеспечения, а также ремонтные подразделения аравийской армии необходимо будет перенести на территорию Иордании (поближе к сирийскому ТВД): чего только стоит обслуживание «капризных» «Абрамсов» в боевых условиях...Немудрено, что многочисленные районы этой страны на вполне справедливых основаниях превратятся в цели для ствольной и реактивной артиллерии, а также оперативно-тактических ракетных комплексов «Точка» и «Эльбрус», имеющихся в распоряжении Сирийской Арабской Армии. Вот Помпео и направился в Амман для очень непростых переговоров с королём Иордании Абдаллой II ибн Хуссейном относительно крайне вероятного задействования территории королевства в самом обширном раунде военного противостояния с САА.
Помимо небезынтересной поездки М. Помпео на Ближний Восток, дальнейшие планы Вашингтона в отношении Сирийской Арабской Республики отчётливо иллюстрирует и заявление Трампа о том, что «у США оружие заряжено и курок взведён». По крайней мере, так его преподнесла постпред США при ООН Никки Хейли на экстренном заседании СБ ООН, ссылаясь на утренний телефонный разговор с главой Белого дома. И как мы узнали ещё задолго до этого, одной лишь воинственной риторикой они не ограничатся. В акваторию Средиземного моря около двух недель назад направилась мощная авианосная ударная группировка ВМС США во главе с атомным авианосцем CVN-75 USS «Harry S. Truman», а также при поддержке ракетного крейсера УРО USS «Normandy», ракетных эсминцев USS «Arleigh Burke» (головной корабль класса в модификации Flight I), USS «Forrest Sherman», USS «Bulkeley», USS «Farragut», USS «Jason Dunham», USS «The Sullivans» и фрегата F221 FGS «Hessen» (класса «Саксония») ВМС Германии. Её прибытие в Западное Средиземноморье было отмечено после полудня 27 апреля. Вполне логично предположить, что именно это соединение станет основным компонентом для нанесения следующего, значительно более массированного ракетного удара по Сирии.
Внимательно оценивая ударный потенциал этой авианосной группировки, становится ясно, что одни только «Иджис»-эсминцы «Арлей Бёрки» в количестве 6 кораблей, а также ракетный крейсер «Нормандия» (класс «Ticonderoga») могут разместить в своих универсальных ВПУ Mk 41 VLS от 170 (в случае штатного боекомплекта из 24 и 26 «Топоров» на каждом корабле) до 392 стратегических крылатых ракет типов RGM-109E/TLAM-C (в случае придания данным кораблям ударного назначения с 56 «Топорами» на каждой единице). К этому количеству прибавляем ещё по крайней мере 154 «Томагавка», которые размещаются в 22x7 неподвижных револьверных пусковых установках ударных модификаций (SSGN) атомных субмарин класса «Ohio», а также около 50 ракет на торпедных стеллажах современных британских МАПЛ типа «Эстьют», что в сумме даёт более 600 крылатых ракет. Если добавить к этому громадному арсеналу ещё и высокоточное оружие (планирующие УАБ AGM-154 JSOW, противорадиолокационные ракеты AARGM и HARM), состоящее на вооружении 48 палубных многоцелевых истребителей F/A-18C/D «Hornet», F/A-18E/F «Super Hornet» и звена «Гроулеров», то можно будет насчитать более 800 средств воздушного нападения. Асимметричным ответом на этот «средиземноморский подарок» от Вашингтона является передача Дамаску дополнительных зенитных ракетно-пушечных комплексов 96К6 «Панцирь-С1», таинственных «новых средств противовоздушной обороны», а также дальнобойных зенитно-ракетных комплексов С-300ПМУ-2 (или ранних модификаций).
Возможности «трёхсотых» по отражению в разы более масштабного удара «Томагавками» мы обсуждали в нашей предыдущей работе. Благодаря способности сетецентрического аппаратного агрегирования пунктов боевого управления этих комплексов 5Н63С и/или 54К6Е2 с автоматизированными системами «Байкал-1МЭ», появляется возможность сверхоперативного развёртывания лишь нескольких пусковых установок 5П85СД/Е и радаров подсвета 30Н6-1/Е2 (без вынужденного задействования входящих в систему РЛС обнаружения 36Д6 и низковысотного обнаружителя 76Н6) лишь на несколько минут, благодаря чему может быть атаковано одновременно от 6 до 12, 18, 24 и более целей, в зависимости от количества приёмо-передающих кабин Ф1С с радарами 30Н6. В итоге, благодаря получению целеуказания от самолётов А-50У, вышеуказанные радары подсвета ещё до включения излучения могут развернуться в необходимом азимутальном направлении, а значит, комплексы способны весьма эффективно отстреляться за короткий промежуток времени, не подставляя под огонь HARMов и прочего высокоточного оружия дополнительные радиолокационные средства. Вот вам и сетецентрическая увязка.
Теперь рассмотрим момент, который не рассматривался в наших предыдущих работах. Речь идёт о количестве «трёхсотых», необходимых для минимизации будущего ракетного удара по САР. Мнения на этот счёт среди российских военных экспертов заметно разделились. В частности, российский военный специалист, полковник запаса и член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии РФ Виктор Мураховский утверждает, что оптимальной конфигурацией поставки войскам ПВО Сирии «трёхсоток» является 3—4 зенитно-ракетных дивизиона в составе трёх или радиолокаторов подсвета и наведения 30Н6-1/Е2 и 36/48 счетверённых пусковых установок 5П85СД/Е, располагающих 144 -192 ТПК с зенитными ракетами типов 5В55Р/48Н6Е2. По его словам, этого должного хватить для защиты стратегически важных объектов на территории Сирии.
Действительно, этого количества будет вполне достаточно для частичного прикрытия важных административных и военных объектов в западных провинциях республики, на отрезке территории от Дамаска до Хомса. Важную роль здесь сыграет возможность развёртывания дивизионов (или непосредственно радаров 30Н6Е2) на восточных возвышенностях горных хребтов Антиливана, что определяет 2-х или даже 3-хкратное увеличение радиогоризонта работы радара подсвета с привычных 35 до 80 и более километров. Но ведь районы расположения важнейших стратегических объектов Сирийской Арабской Армии ограничиваются далеко не одними окрестностями Дамаска, Садада, Хомса, Хамы и Масьяфа, над которыми Антиливан занимает господствующее по высоте положение. Имеются и такие участки, как шоссе «Эс-Сухне — Дейр-эз-Зор», а также «Пальмира — Хараидж». На них расположены опорные пункты правительственных сил Сирии, которые обеспечивают безопасный трафик грузов военного назначения и механизированных подразделений между западными районами республики и городами у русла Евфрата.
К этим пунктам относятся насосные станции Т2 и Т3, а также города Эш-Шула и Пальмира. Они также нуждаются в эшелонированной противоракетной обороне в случае массированного удара коалиции для сохранения оперативной гибкости САА на юге страны, но близость территории противника (SDF и ВС США на западном берегу Евфрата, а также FSA и американско-британский контингент в Ат-Танфе ) не позволяют спокойно разместить дивизионы «трёхсотых» близ вышеуказанных пунктов, поскольку они попадают в радиус действия штатовских 155-мм дальнобойных гаубиц M777 (используют управляемый снаряд M982 «Excalibur») и РСЗО HIMARS. Оперативно и безопасно покинуть позиций у дивизиона С-300ПМУ-2 после работы также вряд ли получится, учитывая размеры колонны и время, необходимое на свёртывание всех ПУ и радара подсвета. Не трудно сделать вывод, что развёртывание С-300ПМУ-2 должно осуществляться лишь в относительной оперативной глубине от линий соприкосновения с «Сирийскими демократическими силами» и «Сирийской свободной армией».
Применительно к Сирийскому театру военных действий, речь может идти о северных подступах к Пальмире, находящихся почти 100 км от 55-километровой «зоны безопасности» вокруг «ат-Танфа». Здесь дивизион С-300ПМУ-2 окажется вне рубежей огневого воздействия крупнокалиберной артиллерии противника, а прикрывающим его «мёртвую зону» «Панцирям-С1» не придётся переводить драгоценные боекомплекты зенитных управляемых ракет 57Э6Е и 30-мм выстрелов к зенитным пушкам 2А38М на уничтожение управляемых реактивных снарядов XM30 GUMLRS. Но и здесь имеется географическая загвоздка. В пустынных районах восточнее Пальмиры (провинция Хомс) находится огромное количество холмов и возвышенностей примерно равной высоты. В отличие от господствующих возвышенностей «Любнан-эш-Шаркия», эти холмы будут постоянно препятствовать устойчивому захвату американских крылатых ракет на точное автосопровождение комплексом 30Н6Е, а поэтому и дальность действия при отражении удара здесь будет ограничиваться 30 — 50 км.
Для эффективной работы на сложном рельефе местности с «плавающим» радиогоризонтом сирийской армии необходимы такие зенитно-ракетные комплексы, как С-300В4 или С-350 «Витязь», оснащённые зенитными управляемыми ракетами с активным радиолокационным самонаведением типов 9М82МВ или 96М6ДМ. Лишь в таком случае можно будет надёжно прикрыть передовые подразделения сирийской армии близ Евфрата без существенной угрозы для комплексов со стороны артиллерии противника. Но предоставлять Дамаску столь «экзотические» и продвинутые системы российская сторона однозначно пока не планирует. Следовательно, для защиты центральных и восточных районов правого берега Евфрата будут использоваться более мобильные самоходные зенитные ракетно-артиллерийские комплексы малой дальности «Панцирь-С1» и другие неназываемые типы ЗРК, поставки которых в Сирию были анонсированы 25 апреля начальником Главного оперативного управления Генштаба ВС России генерал-полковником Сергеем Рудским. О каких средствах ПВО может идти речь?
В первую очередь, это самоходные зенитно-ракетные комплексы типа «Тор-М2У» и «Тор-М2КМ». Они идеально подходят для отражения массированных ударов высокоточным оружием противника в непредсказуемой и быстро меняющейся тактической обстановке, которая может сложится в вышеуказанных центральных, южных и восточных районах правого берега Евфрата, где западная коалиция и планирует поддержать наземную наступательную операцию «ребелов» (при поддержке Эр-Рияда) и СДС. Одним из важнейших достоинств комплекса «Тор-М2У» является возможность обнаружения, сопровождения на проходе, а также перехвата воздушных объектов в движении, в некоторых случаях, — при кратковременной остановке. Также имеется достаточно важный сетецентрический режим «звено», который предусматривает синхронизацию систем управления вооружением (СУВ) боевых машин 9А331МУ с одновременным обобщением информации о воздушной обстановке на операторских терминалах двух комплексов. Так, в случае выхода из строя радиолокационного обнаружителя одного из комплексов, он может получить целеуказание по телекодовой радиосвязи от второго комплекса.
При этом, помехозащищённость и эффективность звена нисколько не пострадает, так как в СУВ интегрирован дублирующий оптико-электронный прицельный комплекс, сопровождающий цель по угловым координатам независимо от помеховой обстановки. Что касается работы «Торов-М2У», объединённых в зенитно-ракетную батарею из 4 комплексов, то здесь всю погоду делает унифицированный батарейный командный пункт УБКП 9С737М «Ранжир-М». Данный самоходный КП, информационное поле которого построено на базе ЭВМ «Багет-21/41», имеет инструментальную дальность отображения тактической обстановки на индикаторах командира батареи, оператора обработки РЛ-информации и радиотелефониста в 100 км, чего с лихвой достаточно для управления батареей комплексов «Тор-М2У» с дальностью перехвата целей до 16 км.
«Ранжир-М» способен по шифрованному телекодовому каналу радиосвязи синхронизироваться с вышестоящим пунктом боевого управления или обзорным радиолокационным комплексом (96Л6Е, «Противник-Г» или ВВО 96Л6), а затем принимать и селекционировать до 40 наиболее близких (приоритетных) воздушных целей с дальнейшим их распределением между 4 ЗРСК «Тор-М2» в составе батареи. В роли вышестоящего командного пункта для «Ранжира» может выступать автоматизированная система управления смешанной зенитно-ракетной бригадой «Байкал-1МЭ», источником радиолокационной информации для которой являются самолёты радиолокационного дозора и наведения А-50У. Таким образом, батарея «Тор-М2У» может получать куда более полный спектр информации о воздушной обстановке, нежели при сопряжении с наземными РЛС, имеющими ограничения по радиогоризонту.
Следующими немаловажными преимуществами комплексов «Тор-М2У» являются быстрое время перевода из походного в боевое положение (подъём антенного поста СОЦ и РЛС наведения, а также активация стартовой автоматики) и применение новых высокоскоростных, маневренных и компактных зенитных управляемых ракет типа 9М338К (Р3В-МД). Перевод новых «Торов» в боевое положение составляет около 3 минут, в то время как «Панцири» тратят на эту процедуру около 5 минут. В условиях поступления неожиданной команды на немедленное развёртывание данная черта даст «Торам» заметное преимущество перед другими средствами ПВО. Казалось бы, всего 2 минуты разницы, но за это время те же стратегические «Томагавки» преодолевают 30 — 35 км пути.
Теперь о новых ракетах. ЗУР-перехватчики 9М3338К, спроектированные ГосМКБ «Вымпел» и серийно выпускаемые вяткинским ОАО «ВМП «Авитек», обладают на 20% большей скоростью полёта в 3,3М против 2,65М у раннего варианта 9М331, это позволяет комплексам «Тор-М2У/КМ» перехватить гораздо большее количество воздушных целей за определённый отрезок времени. Её дальность увеличилась с 12-15 до 16 км, что применительно к Сирийскому театру военных действий позволяет осуществлять обстрел ударного вертолёта AH-64D «Apache Longbow» как раз в момент достижения им дистанции, позволяющей запускать перспективную многоцелевую ракету JAGM (аналог AGM-114L, но с трёхдиапазонной АР/ИК/ТВ-головкой самонаведения). Для лётного состава армейской авиации ВС США появление этого комплекса у сирийской армии превратится в настоящее испытание. Но это ещё не самое интересное.
В связке с модернизированным ПФАР-радаром наведения нового «Тора», способным захватывать цели с чрезвычайно малой ЭПР, перспективная ЗУР РЗВ-МД получила возможность более эффективного поражения не только стандартных стратегических крылатых ракет типа «Tomahawk» и ALCM, но и таких тактических ракет, как вышеуказанная JAGM или противорадиолокационная HARM. В ходе натурных испытаний, проведенных ещё в 2013 году, ракета беспроблемно перехватывала такие цели с малой радиолокационной сигнатурой, как «Саман», причём некоторые из них были уничтожены методом прямого попадания «hit-to-kill», несмотря на радиокомандный метод наведения, который не предусматривает столь уникальных качеств. Возможно, что радар наведения обновлённого «Тора» перешёл на более высокочастотный Ku-диапазон, позволяющий с гораздо меньшей ошибкой сопровождать цель и ракету-перехватчик перед их встречей. Одно известно точно: «Тор-М2У» сможет справиться практически с любым штатовским элементом высокоточного оружия. Предельная перегрузка для РЗВ-МД возросла до 35-40G, что позволяет поражать объекты, маневрирующие с перегрузками до 16-17 ед.
Вывод: поставка Сирийской Арабской Армии этих комплексов, вместе с дополнительными «Панцирями», вполне достаточна для формирования надёжного средневысотного «зонтика ПВО» над непредсказуемыми районами Сирии в центральной части провинции Дейр-эз-Зор. Тем более, что у Штатов нет серийных гиперзвуковых средств воздушного нападения, которые они могли бы использовать против САА (со всеми объектами, летящими со скоростями до 2600 и 3600 км/ч, «Торы» и «Панцири» справляются на «отлично»).
Тем не менее, несмотря на солидную долю оптимизма относительно отличных противоракетных качеств наших средств ПВО малой дальности, не помешало бы прислушаться и к мнению военного специалиста, генерал-лейтенанта Айтеча Бижева, который считает, что сирийской ПВО требуется не 3-4, а 10-12 дивизионов с 480-576 зенитными ракетами 5В55Р/48Н6Е2 в суммарном боекомплекте. Как вы уже поняли, они требуются для отражения ударов в западных провинциях. Почему так много?
На момент работы над заключительной частью нашего обзора в северных окрестностях Дейр-эз-Зора (север «Хушамского кармана») началось наступление подразделений Сирийской арабской армии и сирийско-иранских отрядов военизированного ополчения на позиции поддерживаемых американцами курдских формирований SDF, готовивших прорыв на западный берег. Правительственные силы начали действовать на опережение, форсировав Евфрат в районе деревни Джанина и взяв под контроль ещё 4 населённых пункта (Хувейджат, аль-Маиишия, Шамра аль-Хисан и Аль-Джия).
Примерно с 16:30 завязались серьёзные столкновения сирийских ополченцев с SDF, поддерживаемыми американской тактической авиацией и артиллерией. Позднее syria.liveuamap.com со ссылкой на «Твиттер»-каналы очевидцев передал, что курдские боевики из SDF (не относится к афринским курдам) оттеснили проправительственные силы, но освобождённые под Салхией позиции остались под контролем САА. К вечеру сирийская армия использовала осветительные артиллерийские снаряды, а над восточными окрестностями Дейр-эз-Зора оперировала авиация, бои продолжились.
Становится всё более очевидным, что регион стоит у ворот наиболее серьёзного военного конфликта за последние несколько десятилетий, и парой «трёхсотых» уже не отделаться.
Автор: Евгений Даманцев (Военное обозрение)
Не забудьте обязательно ниже поделиться новостью на своих страницах в социальных сетях.
