Схватка за индийское небо набирает обороты! Чем Дели негласно шантажирует Москву и во что это выльется для FGFA?
В последние два года наблюдается крайне радикальная интенсификация индийских перспективных программ оборонного сектора, темпы развития которых практически ни на шаг не отстают от военно-технического прогресса, установившегося в ВПК Китайской Народной Республики. Данная тенденция имеет очень и очень глубокие военно-политические корни, уходящие далеко в историю китайско-индийских пограничных конфликтов и территориальных распрей, которые не утихают и сегодня. Несмотря на то, что вербальное противостояние внешнеполитических ведомств и потасовки между пограничными войсковыми подразделениями двух сверхдержав сегодня крайне редко перерастают в локальные военные конфликты, оперативная ситуация в районе западной границы провинции Джамму и Кашмир (окрестности оз. Бангон-Цо), а также в районе горного плато Дока-Ла (участок соприкосновения границ Поднебесной, Индии и Бутана) оставляет желать лучшего. Аналогичная ситуация периодически наблюдается и на границе штата Аруначал-Прадеш. В частности, в течение летнего сезона 2017 года, на плато Дока-Ла и оз. Бангон-Цо произошло несколько стычек между индо-тибетской пограничной полицией и бутанскими пограничными подразделениями с одной стороны и китайскими инженерными войсковыми подразделениями — с другой.
В данном случае поводом к столкновениям послужило возведение китайскими военными инженерами полотна автомагистрали в непосредственной близости от индийской и бутанской границ. В случае с побережьем Бангон-Цо подоплека заключается в том, что объект возводится по Линии фактического контроля, которую Пекин установил 55 лет назад, в ходе Китайско-индийской пограничной войны 1962 года. Сегодня данная линия чётко отделяет территорию индийского штата Джамму и Кашмир от отвоёванного Китаем в 1962-м региона Аксай-Чин. Но официальный Дели продолжает считать Аксай-Чин территорией Индии, несмотря на то, что после вступления в действие Акта независимости Индии 47-го года временно неподконтрольное Пекину руководство Тибета провело одностороннюю демаркацию границы далеко не в пользу КНР. Более того, подливают масла в огонь и американские СМИ, обвиняя пограничные подразделения НОАК в «ползучем наступлении» на Индию.
Похожий случай со строительством дороги произошёл и на границе с Бутаном в начале лета 2017 года, когда бутанские пограничники вызвали индийское «войсковое подкрепление» для выдворения китайских строителей с перевала Дока-Ла. В обоих случаях вышестоящее командование как китайских, так и индийских военных смогло своевременно остановить агрессивные порывы сторон на уровне камнеметания и обмена нелицеприятными выкриками. Тем не менее, командование ВС Индии, умело «подогреваемое» антикитайскими наставлениями из Вашингтона, не собирается «сглаживать» коллизию с Пекином в границах Тибета и твёрдо намерено спроецировать её на весь Индо-Азиатско-Тихоокеанский регион. Ярким примером этого является география и состав военно-морских учений «Malabar», где объединённая авианосная ударная группировка американского, индийского и японского флотов открыто «играет мускулами» перед ВМС КНР, демонстрируя беспрецедентные возможности по установлению противолодочных и противокорабельных рубежей на выходе из стратегически важного для Пекина Малаккского пролива.
Ещё более непредсказуемая обстановка наблюдается на индийско-пакистанской границе, в штате Джамму и Кашмир, где около 75% населения исповедует ислам. Регулярные эскалационные вспышки происходят здесь начиная с августа 1947 года, когда начался этап кровопролитного раздела Британской Индии. Влиятельные круги Кашмира уже 70 лет формируют «костяк» пропакистанского населения штата, в то время как руководство из Дели задействует все возможные силовые инструменты для подавления любой подозрительной идеологии среди населения. Исламабад данная ситуация в корне не устраивает, что очень часто приводит к пограничным артиллерийским «дуэлям» и столкновениям с применением стрелкового вооружения между подразделениями сухопутных войск двух государств. Если раньше пакистанская армия в несколько десятков раз уступала ВС Индии как по количеству военной техники, так и по её технологическому совершенству, то сегодня заметно изменилась. Территориальные амбиции Пакистана в XXI веке получили широкоспектральную поддержку со стороны Пекина. Во-первых, это прямые поставки пакистанской армии современных зенитно-ракетных комплексов средней дальности HQ-16A и самолётов ДРЛОиУ ZDK-03. Недавнее приобретение полноценной зенитно-ракетной системы (ЗРС) из 9 дивизионов HQ-16A уже даёт возможность Пакистану перекрыть наиболее опасные воздушные направления со стороны Индии, в то время как ZDK-03 обеспечат раннее оповещение о возможном приближении низколетящей авиации и тактических ракет ВВС Индии, когда последние ещё не пересекли воздушную границу. Это позволит расчётам HQ-16A заранее селекционировать наиболее опасные цели для дальнейшего перехвата после их вхождения в радиус поражения.
Также наблюдается многократное усиление боевого потенциала тактического авиапарка ВВС Пакистана, который сегодня основан на многоцелевых тактических истребителях JF-17 Block I/II «Thunder», производимых на мощностях компании PAC («Pakistan Aeronautical Complex»). Ранее в распоряжении лётного состава пакистанских ВВС были лишь различные модификации устаревших французских истребителей типа «Mirage III-O/OD» и китайских F-7P/PG (аналог МиГ-21), которые технически не могли быть противопоставлены более продвинутым индийским «Mirage 2000H/TH» и не едва достигали уровня закупленных в СССР МиГ-23. Нынешние многофункциональные истребители поколения «4+» JF-17 Block I/II оснащены современнейшим китайским «оцифрованным» БРЭО на базе шины обмена данными MIL-STD-1553B. Её аппаратная составляющая обладает открытой архитектурой, благодаря чему имеется возможность поэтапной глубокой модернизации с интеграцией новых элементов (от бортового радиолокационного комплекса до станции РЭБ или подвесного оптико-электронного контейнера воздушной разведки/целеуказания). Данные работы проводятся при поддержке специалистов китайского авиакосмического гиганта «Chengdu».Следующей опцией, которую в ближайшее время должен получить модернизированный JF-17 Block III, является бортовой радар с активной ФАР KLJ-7A. Возможности по обеспечению дальнего воздушного боя у этой станции находятся на уровне радара Н011М «Барс», установленного на индийские Су-30МКИ.
Вышеуказанный момент, вместе с огромными темпами становления ВВС Китая, является основной головной болью Минобороны и командования ВВС Индии, заставляя их пускаться во все тяжкие в сфере разработки и принятия на вооружение перспективных проектов истребителей переходного и 5-го поколений, а также БРЭО и вооружения для них. Среди национальных проектов можно отметить «Tejas» (лёгкий многоцелевой истребитель поколения «4+»), AMCA (средний малозаметный тактический истребитель 5-го поколения) и «Astra» (управляемая ракета дальнего воздушного боя с АРГСН). На данном этапе данные проекты составляют национальный «стратегический актив» оборонно-промышленного комплекса Индии. Также в этот список необходимо включить проектирование и тестирование первой индийской бортовой РЛС с АФАР, для чего в окрестностях Бангалора был подготовлен специализированный полигон с безэховой камерой. В ней будут определены оптимальные углы наклона полотна АФАР перед размещением на борту тактических истребителей, определена точная ЭПР и т.д.
Тем не менее, без должной поддержки со стороны специалистов российских и западных авиакосмических компаний с их подразделениями, практически любой перспективный национальный проект Индии был бы обречён на провал. Касается это как «Теджаса», планер которого имеет французские корни от компании «Dassault Aviation», участвовавшей в разработке аэродинамической компоновки индийской машины, опираясь на конструкцию «Mirage 2000C», так и не менее амбициозной программы модернизации двух сотен многоцелевых истребителей Су-30МКИ под названием «Super-30». Так, индийские ВВС делают очень большую ставку на данную программу, поскольку обновлённые «Тридцатки» позволят достаточно долго удерживать паритет с современным истребительным авиапарком ВВС Китая до начала поступления в строевые части машин 5-го поколения AMCA и FGFA. «Сушек» с отклоняемым вектором тяги на вооружении уже около 230, и после их оснащения новым АФАР-радаром получится крайне грозный авиационный комплекс переходного поколения «4+++», способный тягаться с такими китайскими истребителями, как J-10B/C, J-11B, J-15S и J-16. Индусы желают продлить эксплуатационный срок Су-30МКИ до 2040 года, и «Super-30» позволяет это сделать. Российско-индийские переговоры на данную тему были завершены к лету 2017 года, итогом же стало решение о модернизации Су-30МКИ в кооперации с итальянской стороной. Уже известно, что машины также получат обновлённую силовую установку на базе двухконтурных форсажных турбореактивных двигателей «Изделие 117С» (АЛ-41Ф1С), которые применяются на сверхманевренном многофункциональном истребителе Су-35С.
Другими словами, индусы получают сверхманевренную машину с увеличенной до 1,16 кгс/кг тяговооружённостью при нормальной взлётной массе в 25000 кг (на нынешнем Су-30МКИ с двигателями АЛ-31ФП она составляет 1,03 кгс/кг); также они получают обновлённое информационное поле кабины экипажа, а возможно и новую АФАР-РЛС. Потенциал нового истребителя будет заметно выше, нежели у нашего Су-30СМ. В очередной раз мы наблюдаем ситуацию, где экспортные машины получают лучшую «начинку», нежели изделия для собственных Воздушно-космических сил. Многие могут часами утверждать, что данная программа окажет крайне положительный эффект на престиж российской авиатехники на мировом рынке вооружения, а также поднимет спрос на услуги модернизации, которые предлагает компания «Сухой» потенциальным заказчикам-операторам (Малайзии, Алжиру, Венесуэле), но на деле всё выглядит куда более сложнее. В ситуации с Индией, любую передачу критических технологий можно охарактеризовать фразой «пригрели змею на груди», ведь всё попадает в руки военных специалистов той страны, которая не просто выстраивает с главным противником (США) многовекторное военно-техническое сотрудничество, а ещё и формирует новый негласный военно-политический альянс, который в будущем может быть направлен как против наших главных союзников — Ирана и Китая, так и непосредственно против государств, входящих в ОДКБ на территории Среднеазиатского региона. А уж это, простите, — сродни угрозе национальной безопасности государства.
Однако, если в программе «Super-30» единственной критическими технологией на сегодняшний день можно считать лишь двигатель АЛ-41Ф1С, то гораздо более серьёзная картина вырисовывается с проектом тяжёлого многоцелевого истребителя 5-го поколения FGFA, который должен поступить на вооружение ВВС Индии после 2020 года. На протяжении уже нескольких лет мы наблюдаем «эпопею» с капризами индийских ВВС относительно передаваемых критических технологий по проекту FGFA. Мало того, что Нью-Дели получает полноценный аэродинамический аналог планера малозаметного истребителя 5-го поколения Т-50 ПАК ФА (с похожими ЭПР, ёмкостью топливной системы и конструкцией отклоняемых плоскостей), он ещё и неудовлетворён имеющимся пакетом опций. Представители ВВС и Министерства обороны Индии затребовали дополнительный опциональный пакет из 40 пунктов, среди которых должны быть: конструктивные особенности ТРДДФ нового поколения (речь идёт об «Изделии 30»!), технологии изготовления элементов и сборки многофункционального бортового радиолокационного комплекса Н036 «Белка» (включая антенные решётки бокового обзора Н036Б-1-01Л/Б Х-диапазона и крыльевые дециметровые АР Н036Л-1-01), все методики снижения эффективной поверхности рассеяния планера и т.д. По их словам, данные технологии должны сыграть первостепенную роль в проектировании и доводке планера и бортового радиоэлектронного оборудования «чисто индийского» истребителя 5-го поколения AMCA. Но не слишком ли много требований выдвигается к нашим ПАО «Объединённая авиастроительная корпорация» и ПАО «Компания «Сухой»?
Здесь нам стоило бы хорошо поучиться у Штатов. Как мы помним, США отказались передать небольшую партию своих F-22A «Raptor» даже своему наиболее проверенному азиатско-тихоокеанскому союзнику — Японии, несмотря на то, что можно было продать программно и аппаратно упрощённую экспортную модификацию истребителя. В США, во избежание утечки всё тех же критических технологий, экспорт «Рапторов» заблокирован федеральным законом и это вполне адекватно. Из нас же проамериканская Индия пытается «выбивать и выторговывать» все важнейшие технологии по первому и единственному тактическому авиационному комплексу 5-го поколения: как-то несерьёзно всё получается. А в последнее время вообще до смешного доходит.
Военно-воздушные силы Индии в очередной раз подают в правительство запрос на закупку 2-й партии из 36 французских многоцелевых истребителей «Rafale» на сумму порядка 5,6 млрд. долларов (155 млн. долларов за единицу), первая партия была закуплена без скидки за 9,3 млрд. долл. (258 млн. долларов за одну машину)! Боевой потенциал «Rafale» такую головокружительную стоимость (эквивалентную машинам 5-го поколения) не оправдывает: ЭПР на уровне 1,5 м2 с вооружением на узлах подвески, скорость — не более 1750 км/ч со средней подвеской «воздух-воздух», практический потолок — лишь 15240 — 16000 м. Более того, «Рафали» оснащены 2-хдвигательной силовой установкой с близко расположенными мотогондолами, что никак не увеличивает живучесть самолёта. Несмотря на это, Нью-Дели продолжает «заигрывать» с «Dassault». На лицо попытка неприкрытого шантажа ОАК со стороны ВВС Индии с целью вынуждения на передачу всего спектра «критических опций» по программе FGFA.
Такой вывод также можно сделать по заявлению неназванного источника в индийском военном ведомстве, который умудрился отдать предпочтение партии дорогущих французских «Rafale» поколения «4++» перед малозаметными истребителями 5-го поколения FGFA, намекая на «срыв» многомиллиардной программы. Очередная проверка «на мягкотелость» в действии, ведь индусы совершенно не хотят потерять FGFA даже в том исполнении, которое предлагает ОАК. «Рафаль» — не сверхманевренная машина, что обусловлено отсутствием системы ОВТ двигателей SNECMA M88-2-E4; «француз» проиграет ближний воздушный бой любому современному «тактику» с отклоняемым вектором тяги (это было доказано в ходе скоротечного учебного боя между «Rafale» и F-22A «Raptor», видео которого уже несколько лет висит в «YouTube»), высокая же угловая скорость установившегося разворота в плоскости тангажа (около 27 град/с) позволит «перекрутить» лишь Су-27СМ, МиГ-29А/С/СМТ и J-10/11, не оснащённые ОВТ. Истребитель FGFA даже с «Изделиями 117С» — полноценный «сверхманевренный боец», что в Нью-Дели отлично понимают. Раздельные мотогондолы увеличивают живучесть машины в несколько раз. Другими «фишками» являются: максимальная скорость в 2350—2500 км/ч, практический потолок в 20—21 км и боевой радиус действия в 1600—1800 км (без ПТБ) и более 2000 км (с ПТБ). «Рафаль» на этом фоне выглядит крайне блекло, а поэтому все «заскоки» и капризы индусов должны жёстко игнорироваться и далее, ведь «рассыпание» исключительными технологиями ещё никогда не являлось базой для роста обороноспособности державы.
Автор: Евгений Даманцев
