Вассерман: «Синдром агрессивной фармации. Следовало ли лечить Симону Байлз?»
Симона Арианна Байлз (увы, отчества её не знаю не только я, но, похоже, и её мать) пережила трудное детство. Третья из четверых детей Шэнон Роновны Байлз, не имевшей сил (а возможно, и желания) в одиночку заботиться о них всех, попала в приёмную семью, затем удочерена родителями матери, прожила несколько лет на их родине — в Белизе, испытывала сложности в учёбе… В конце концов ей поставили популярный в Соединённых Государствах Америки (там его получает от 1/30 до 1/20 детей и взрослых, причём от 3/4 до 9/10 в зависимости от метода исследования и личности исследователя — мужского пола) диагноз: синдром дефицита внимания и гиперактивности.
Вроде логичнее поменять порядок слов: синдром гиперактивности и дефицита внимания. Нынешняя формулировка позволяет отнести слово «дефицит» не только к вниманию, но и к гиперактивности, а так ли плох её дефицит? Ан нет, по мнению разработчиков данного понятия, гиперактивность проистекает как раз из дефицита внимания: мол, раз человеку трудно сосредоточиться на одном деле — он хватается за всё подряд, до чего может дотянуться.
Из обширной википедической статьи (её стоит изучить полностью) приведу небольшой кусок, касающийся лечения:
«При коррекции СДВГ в качестве вспомогательного метода прежде всего в СГА и Западной Европе применяются психостимуляторы, такие как метилфенидат, амфетамин, дексамфетамин. Механизм действия психостимуляторов хорошо изучен. Он временно подавляет нормальные спонтанные поведенческие реакции как у экспериментальных животных, так и у детей. В частности, метилфенидат тормозит общение ребёнка со сверстниками, самостоятельность и игровые навыки, что позволяет контролировать поведение мальчиков в школе и дома. Подобный контроль поведения при помощи метилфенидата ограничивает развитие самодисциплины».
Иными словами, детям мешают нормально жить и расти, чтобы взрослым было удобнее не обращать на них внимания.
На всякий случай напомню: первые препараты амфетаминовой группы массово применялись вооружёнными силами во время Второй Мировой войны — амфетамин (под торговой маркой Бензедрин) в Соединённых Государствах Америки (и поставлялся их союзникам, в том числе России, тогда именуемой Союз Советских Социалистических Республик), метамфетамин (под торговой маркой Первитин) — в Германии (и у её союзников). Соответствующая статья Википедии сообщает, в частности:
«Наиболее серьёзным проявлением систематического злоупотребления амфетамином является нарушение психики, трудноотличимое от шизофрении. Как правило, этот эффект является следствием длительного употребления амфетамина в высоких дозах, но может проявиться и после единственной дозы. Симптомы обычно проходят через неделю после отмены препарата. Другим следствием хронического злоупотребления амфетамином является так называемое «стереотипное поведение», выражающееся в монотонном повторении одного и того же простого действия в течение нескольких часов».
Известнейший пример первого проявления — Адольф Алоизович Хитлер (1889.04.20–1945.04.30), с начала войны получавший изрядные дозы первитина по рецепту личного врача. Но и рядовые немецкие военнослужащие — особенно в авиации, где снадобье помогало делать 5–6 боевых вылетов ежесуточно — не отличались здравомыслием и спокойствием вне поля боя (да и в бою действовали чаще отчаянно, нежели осмысленно). По другую сторону линии фронта стимулятор употребляли пореже — в явно чрезвычайных обстоятельствах вроде описанных Владимиром Осиповичем Войтинским (1924.07.03–2003.12.30) в изданном под фамилией Богомолов романе «В августе сорок четвёртого» («Момент истины»). Но даже у нас (не говоря уж об американцах) многим амфетамины пробили мозги. А что с детьми творится?
Не зря Комитет по правам ребёнка Организации Объединённых Наций «выражает озабоченность сведениями о том, что синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) и синдром дефицита внимания (СДВ) диагностируется ошибочно и что в результате чрезмерно прописываются психостимуляторы, несмотря на увеличивающееся количество свидетельств о вредном воздействии этих препаратов».
У нас не рискуют травить детей сверхмощными стимуляторами, относимыми обычно к боевой химии, да ещё и вызывающими привыкание, характерное для наркотиков. Снова цитирую Википедию:
«Подход, распространённый в СНГ, — это ноотропные препараты, вещества, по мнению некоторых специалистов, улучшающие работу мозга, обмен, энергетику, увеличивающие тонус коры. Также назначаются препараты, состоящие из аминокислот, которые, по утверждениям производителей, улучшают обмен веществ мозга, однако доказательств эффективности такого лечения нет». Некоторые ноотропы я сам и некоторые мои знакомые принимали подолгу, так что могу заверить: вреда от них точно не случается, а вот питание нервных клеток действительно улучшается, что в свою очередь усиливает работу мозга на всех направлениях. Правда, многие ноотропы повышают проницаемость оболочек нервных клеток не только для кислорода и глюкозы, но и для многих других веществ, так что их приём вынуждает осторожнее относиться к алкоголю. Но так ли это плохо?
А вот для Байлз диагноз оказался счастливым билетом в большой спорт. Ей прописали метилфенидат, известный в СГА под торговой маркой Риталин. Википедия спокойно сообщает:
«В проведённых в США в 1989–1997 годах семи плацебо-контролируемых испытаниях метилфенидата у детей в возрасте от 2 до 13 лет с продолжительностью лечения от 1 недели до 4 месяцев были выявлены следующие побочные эффекты: бессонница, депрессия, потеря интереса к сверстникам (до 62%), потеря аппетита (до 75%), ночные кошмары (до 62%), маниакальное состояние (до 6%), раздражительность (до 26%), повышенная плаксивость (10%), сонливость (до 62%), летаргическая сонливость (до 19%), боль в животе, головная боль, нарушение речи, патологическое мышление, агрессивное поведение, усиление тиков и патологические стереотипные движения».
Добрые доктора выписали Байлз рецепты на многие другие снадобья, способные устранить или хотя бы ослабить некоторые из перечисленных результатов противодействия СДВГ. В её крови постоянно находится такой коктейль, что немецким воякам и не снился. Координация движений идеальная; боль перенапряжённых мышц и сухожилий не чувствуется; мышцам, накачанным часами ежедневных многочасовых упражнений без устали (да ещё подпитанным гормональными препаратами), многие мужчины позавидуют…
Не зря Байлз уступает по числу наград на чемпионатах мира по спортивной гимнастике и олимпиадах только Ларисе Семёновне Дирий (по мужу Латыниной). Та, судя по той же Википедии, получила 9 золотых, 4 серебряных, 1 бронзовую медаль на чемпионатах мира, 9 золотых, 5 серебряных, 4 бронзовых на олимпиадах, а на чемпионате Европы 1957‑го года выиграла во всех 4 видах и многоборье. Безо всякой химии: тогда допинги ещё не вошли в моду.
Нынче по правилам Всемирного антидопингового агентства каждый спортсмен (в том числе Байлз) вправе принимать любые вещества, способствующие выздоровлению или хотя бы поддержанию здоровья, по рецепту врача, если своевременно уведомит ВАДА о таком предписании.
Понятно, терапевтические исключения — как и любые исключения — только для своих. Например, норвежские лыжники, по мнению местных спортивных врачей, поголовно страдают астмой: мол, глубокое дыхание на холоде способствует её развитию. Соответственно вдыхают вещества, способствующие расширению мелких элементов лёгких (и тем самым облегчающие дыхание — а его бегунам, в том числе и на лыжах, всегда не хватает), хоть прямо на дистанции. А вот лыжники из РФ почему-то астмой не страдают. Или просто ВАДА не так охотно принимает во внимание рецепты от наших врачей?
Увы, на нынешней олимпиаде привычка к метилфенидату подвела Байлз. В Японии (как и в доброй половине мира) он запрещён. Гимнастические чиновники СГА не вспомнили об этом вовремя. Оформление ввоза «кокаина для бедных» (он стимулирует несколько слабее, но пристрастие к себе вырабатывает так же быстро) затянулось. Пришлось хронической чемпионке выйти на помост без химических костылей. Тут же провалилась, ибо координация движений исчезла. Снялась с дальнейших соревнований. Только в последний день гимнастического турнира получила наконец нужную дозу. Завоевала на бревне бронзу: сказался перерыв тренировок на почве наркотической ломки.
Но лично мне представляется странным сам диагноз, поставленный Байлз (и ещё многим сотням тысяч её соотечественников). Не только потому, что (как говорит Википедия) при разных методах диагностики соотношение полов среди обладателей данного синдрома меняется в разы. Но прежде всего потому, что мне гиперактивность представляется скорее нормой, нежели расстройством.
Насколько я могу судить по опыту множества моих знакомых разного возраста, есть в развитии ребёнка несколько полос, когда гиперактивность и проистекающий из неё дефицит внимания — норма. Тогда ребёнок переключается не столько потому, что ему надоело текущее занятие, сколько потому, что чувствует: по ходу продвижения вышел на новую задачу. Нечто подобное Интернет-сёрфингу: читаешь, видишь ссылку — и щёлкаешь на ней, чтобы понять подробнее, о чём идёт речь. Если в это время накачивать ребёнка снадобьями, вроде укрепляющими внимание, а по сути затрудняющими переключение между занятиями, затормозится развитие множества полезных свойств, включая интерес к окружающему миру, да, пожалуй, интеллект в целом.
Вдобавок великий физиолог Иван Петрович Павлов (1849.09.26–1936.02.27) — первый русский лауреат (1904) нобелевской премии (по физиологии и медицине «за труды по физиологии пищеварения, расширившие и изменившие понимание жизненно важных аспектов этого вопроса») — обнаружил: лучший отдых — перемена рода деятельности. Если ребёнку не давать переключаться на всё новые занятия — уставать он будет быстрее. Врач, верующий в СДВГ, сочтёт как раз усталость (от однообразия!) причиной переключений.
Правда, одна моя знакомая — весьма уважаемый не только клиентами, но и коллегами психолог — уверяет, что у одного из её сыновей в детстве этот самый синдром наличествовал в количестве, достойном химического вмешательства. По счастью, тогда в СССР данный синдром не выявляли. Поэтому проблемный ребёнок стал одним из лучших в своём поколении кнопочников (то есть игроков, чья главная задача — при наличии в команде ответа или хотя бы предположения об его наличии отреагировать на стартовый сигнал) на телевизионном и спортивном «Брэйн-ринге», затем одним из лучших в своём поколении капитанов (в интеллектуальном спорте задачи капитана существенно отличаются от задач остальных игроков, и хорошие капитаны встречаются довольно редко) спортивного «Что? Где? Когда?» Сейчас он почти не играет: слишком мало времени оставляет работа. Он уже второе десятилетие блестящий психолог с весьма редкой и поэтому весьма доходной специализацией (он в Одессе зарабатывает больше, чем я в Москве, так что с учётом местных цен живёт ощутимо лучше меня): налаживание взаимодействия внутри деловых структур (я пару раз стыковал его с руководителями крупных предприятий в Российской Федерации — на результаты они нахвалиться не могли). Правда, читать он всё ещё не любит, как и в детстве: предпочитает аудиокниги да видеозаписи лекций коллег. Но когда надо — читает без затруднений и без устали. А в живом общении с ним вовсе не замечаю ничего похожего на последствия СДВГ.
Но что если бы у нас во времена его детства такой диагноз был в ходу? Боюсь, он бы стал таким же тяжёлым инвалидом, как Байлз, и так же нуждался бы в постоянной помощи. А уж успехов ни в интеллектуальном спорте, ни в столь же интеллектуальной работе скорее всего не добился бы.
В СГА популярна поговорка: если тебе дали лимон (а там их, похоже, любят куда меньше, чем у нас: предпочитают апельсины и грейпфруты) — сделай из него лимонад. Если поведение Вашего ребёнка представляется Вам нестабильным и суетливым — прежде чем фаршировать его химией, подумайте, какие занятия ему подсунуть, чтобы он переключался между ними с пользой. И не беспокойтесь, что он ни с одним из них не разберётся: наоборот, скорее всего нахватается всего сразу — пусть и мелкими порциями, зато с аппетитом.
Не забудьте ниже поделиться новостью на своих страницах в социальных сетях.
