Ростислав Ищенко: Проблемы в России надо решать системно
- Ростислав Владимирович! В Великобритании подал в отставку министр обороны. Бен Уоллис возглавлял военное ведомство 4 года и активно поддерживал Украину. Вы неоднократно говорили о том, что персоналии на Украине не имеют особого значения. А имеет ли значение то, кто занимает ключевые посты на Западе, и в частности отставка этого политика как-то может повлиять на ситуацию и на ход СВО?
– В целом, важно, кто занимает ключевые посты на Западе, но не в данном случае, потому что в данном случае команды у власти остаются одни и те же, решение о том, как они будут себя вести, давно уже приняты, и меняться они не будут в ближайшем будущем.
Соответственно, данная отставка вряд ли что-то серьёзное изменит в отношениях Великобритании и Украины.
Это может привести к определённым техническим задержкам в сотрудничестве - пока нового министра назначат. Как правило, британский аппарат, в общем-то, отлажен достаточно хорошо, есть министр, нет министра – он работает.
– И генеральный секретарь НАТО Столтенберг, отказавшийся от продления своих полномочий, положительно оценил ход украинского наступления, и отметил, что украинцы снова и снова превосходят ожидания. Честно говоря, учитывая реальную ситуацию, это звучит, как издевательство. Но вот, по вашему мнению, для чего делаются подобные заявления и кого он таким образом пытается обмануть?
– Он пожилой заслуженный человек, выходит на заслуженный отдых. И вы хотите, чтобы он пришёл и сказал: вы знаете, всё, что мы делали, было неправильно, и всё это зря?
– Но можно вообще не говорить ничего.
– Как вам сказать, что-то же надо сказать, когда ты выходишь в отставку, подводишь итог своей деятельности, причём деятельности не за один год, а за десятилетия, на разных высоких постах в общей политической системе Запада, когда ты продвигал определённые идеи.
Более того, ты-то уходишь, а люди, твои соратники, которые те же идеи продвигают, они остаются и будут их продвигать дальше. И как бы это выглядело, что Столтенберг выходит, начинает рассказывать всем правду о том, что дураки мы были дураки?
– С другой стороны, он ещё не совсем уходит. Там же у него контракт, если не ошибаюсь, до октября 2024 года, так что, в принципе, ещё вроде как пока и не обязан.
– Но он подводит итог определённый своей деятельности. Он говорит: я не буду оставаться на этом посту, я уйду. И понятно, что он уйдёт уже навсегда, потому что он пожилой просто политик.
Действительно, он мог остаться на посту генерального секретаря, потому что там был, по сути дела, консенсус на западе по поводу того, что давайте оставим Столтенберга и не будем морочить себе голову.
Уходит по доброй воле, потому что устал, но он продолжает придерживаться определённых политических взглядов. Думали, что арбуз хороший, оказался гнилой, но уходить надо, потому что его всё ещё едят.
– А тем временем генеральный прокурор Украины обеспокоился тем, что наркотики для солдат ВСУ продолжают поступать на фронт. Он говорит о том, что, конечно, правоохранительные органы пытаются бороться с этим явлением, но это направление, имею в виду борьбу с оборотом наркотиков на фронте, будет приоритетным направлением, пока, цитирую, "мы не прекратим эту деятельность на уровне нашего государства". Раз об этом заговорили так громко и чиновники такого уровня, всё настолько плохо?
РОСТИСЛАВ ИЩЕНКО – Вы же знаете, что за поставки наркотиков во фронтовую зону боролись между собой вначале МВД и СБУ. После ухода Авакова СБУ этот прибыльный бизнес у МВД отжало окончательно.
Я так понимаю, прокурор намекает, что неплохо бы поделиться с прокуратурой хотя бы чуть-чуть, потому что им же тоже с чего-то кормиться надо. А зоны кормления на Украине становятся всё меньше и меньше, потому что и людей меньше, и экономики меньше, и всего меньше.
Значит, за остатки начинается более суровая борьба, ну вот прокурор и говорит: ребята, мы же тоже есть, мы же тоже силовики, мы же надзорная инстанция, мы же за вами наблюдаем, мы же дела возбуждаем, мы же вам помогаем в каком-то смысле. Поделитесь.
– Известный американский журналист Такер Карлсон, на днях много говорил о заявлениях, которые сделаны, потому что сделано было немало и достаточно таких ярких, я бы сказала.
Так вот Такер предполагает, что в следующем году США вступит в войну с Россией. Далее хочу его процитировать. Он говорит, что ""они, в смысле демократы, не могут проиграть, и они сделают всё, чтобы победить. Как они это сделают? Они не собираются снова вводить ковид, а собираются вступить в войну с Россией. В следующем году между Соединёнными Штатами и Россией разразится горячая война. Им нужно объявить военное положение, чтобы взять на себя военные полномочия для победы. Насколько велика такая вероятность по вашему мнению?
– Опасность войны всегда существует, и сейчас она действительно очень велика, но не потому, что демократы для того, чтобы победить на выборах, хотят стереть Америку в ядерную пыль. Потому что смешно начать войну с Россией для того, чтобы победить на выборах, потому что Америки-то не будет, где же побеждать? Совсем не поэтому.
Война может стать результатом случайного стечения обстоятельств. Мы с вами об этом много раз говорили. Когда идёт постоянное нагнетание, постоянное повышение ставок, в один прекрасный момент может оказаться, что отступать уже некуда и поздно. И просто следующее повышение ставок – это нажатие на кнопку.
В этом плане да, такая военная опасность существует, не потому, что демократы поставили себе целью в следующем году развязать войну с Россией. У них значительно больше вариантов и шансов развязать в следующем году войну с Китаем, чем с Россией.
– Да, и Китай, и Тайвань у них в приоритете, просто потянут ли они ещё и Россию.
– Они не собираются развязывать войну с Россией, потому что у Китая 300 с чем-то ядерных боезарядов, а у России порядка семи с половиной тысяч. Это две большие разницы. Поэтому Соединённые Штаты хотят, чтобы Россия воевала, и будут делать всё, чтобы Россия воевала.
Администрация Байдена будет делать всё, чтобы Украина довоевала с Россией до американских выборов, но самим вступать в войну с Россией абсолютно бессмысленно.
А Такер неоднократно делал заявления и будет делать о том, что демократы хотят развязать с Россией войну, потому что американцы, даже учитывая, что средний американец туп, как пробка, но всё-таки он знает, что такое Россия и чем закончиться война с ней.
И ему не надо объяснять, что это будет ядерная война и закончится она в течение первого получаса, потому что больше некому будет воевать.
И в рамках предвыборной республиканской кампании, Такер, который играет на стороне республиканцев, играет давно, просто запугивает электорат американский тем, что если Вы будете голосовать за демократов, вы проголосуете за ядерную войну.
Поэтому давайте, переходите на нашу сторону, мы принесём вам мир. Помните, что Трамп говорил? Я бы за 24 часа договорился с Россией о мире, причём Трамп говорит о мире на американских условиях. Очень интересно, как бы он это сделал, как он себе это представляет?
– Как минимум, надо ещё желание России спросить, а у России такого желания нет на американских условиях заключать.
– Дело в том, что Трампа-то спрашивать будут только в том случае, когда он уже станет президентом, а говорит он это для того, чтобы стать президентом.
А после того, как он президентом станет, его главной задачей будет посадить Байдена в тюрьму, а не договариваться с Россией о мире, это уже будет второстепенное. И никто у него через 24 часа после инаугурации не спросит: Трамп, где мир на Украине?
Кстати, высока вероятность, что к тому времени и Украины-то не будет, и вообще ни за что не придётся ответ держать, потому что нет человека, нет государства, нет проблем.
– Наше с Вами интервью выходит в первые дни осени. И в связи с этим два момента. Во-первых, так и не удалось Зеленскому реализовать свою мечту и провести лето в Крыму, что он обещал.
Момент второй: мы на пороге осенней военной кампании, и вы в своей недавней статье на Украине.ру написали о том, что России было бы неплохо если не одержать внушительную победу в этой осенней кампании, то как минимум активизировать свои действия. Ну и сделать так, чтобы уже всем было понятно, что, собственно, Украина – всё.
Как считаете, насколько вероятно развитие событий именно по такому сценарию. Есть ли у России ресурсы, как человеческие, так и материальные, военно-технические, и что вы думаете по поводу Украины, её поддержки Западом. Я так понимаю, что поддержка всё-таки будет усиливаться в ближайшее время?
– Вероятность как встретить динозавра на улице - можно встретить, можно не встретить. Именно потому, что в России достаточно ресурсов для того, чтобы с этим политико-географическим недоразумением покончить раз и навсегда, причём очень быстро.
Но есть ресурсы, которые неэффективно применять в данном случае, скажем, заасфальтировать всё украинское пространство от линии фронта до западной границы где-то в течение нескольких часов, залить просто при помощи соответствующего оружия, оставить от неё одни воспоминания.
Это неэффективно и контрпродуктивно. А обычными средствами добиваться победы – это зависит не только от нас, это зависит от ряда неизвестных. И самое главное неизвестное – это после своей летней катастрофы, после огромных потерь в людях и в технике украинская армия сломается или она будет отступать, но огрызаться.
И будет пытаться уцелеть, сохранить фронт и так далее, потому что от этого зависит скорость продвижения и, соответственно, эффективность российской операции.
Насколько я понимаю, у нас нет никаких причин ускорять ход событий за счёт человеческих жизней. Операция будет проводиться так быстро, насколько это будет эффективно.
То есть, если быстрее понести меньше потерь, то она будет ускоряться. Если медленнее понести меньше потерь, значит она будет замедляться или проводиться в том же темпе, что и сейчас.
Есть одно неизвестное: мы знаем, что Украина пытается восстановить численность армии, и мы знаем, что Запад пытается найти для неё оружие. Но мы не знаем сумеют ли они всё это сделать быстро в течение ближайших пары месяцев.
И мы не знаем, как себя будут вести, как будет воевать эта новая армия. Пока что она воевать очень не хочет, они пока что все пытаются избежать почётной миссии умереть за Украину. Но когда они окажутся с оружием в руках на передовой, как они себя поведут – мы не знаем.
То есть, те, которые погибли в Бахмуте, они тоже туда не хотели ехать и погибать. Но они поехали и погибли в Бахмуте. Те, которые сейчас наступают под Запорожьем, они тоже не хотели на фронт под Запорожьем и не хотели там погибать, но они поехали и погибли.
Непонятно, как себя поведёт армия, как себя поведёт украинское общество в ближайшем будущем, потому что понятно, что не будет никаких восстаний, ничего там не будет.
Но есть такая вещь, как тихий саботаж. Этот тихий саботаж может полностью сорвать все планы украинского командования, а может он не состояться или оказаться недостаточно эффективным. Наши действия зависят от того, с чем мы столкнёмся.
– Территорию России едва ли не каждый день атакуют украинские беспилотники, и в том числе атакуют они Москву и Подмосковье, и, соответственно, приостанавливают работу столичные аэропорты. Как вы считаете, насколько вероятно развитие ситуации по такому сценарию, что таких атак, в частности на Москву и Подмосковье, будет значительно больше и в конечном итоге Украина полностью выведет из строя, парализует работу наших аэропортов?
– Попытку они сделают, и может быть даже не одну, а две или три. Удачи им это не принесёт, для того, чтобы вывести из строя аэропорты, парализовать их работу, необходимо системно наносить удары большим количеством ракет и большим количеством дронов, которые будут проникать через московскую зону ПВО регулярно, постоянно, каждый день, и будут наносить серьёзный ущерб.
Именно серьёзный ущерб, а не временно приостановятся вылеты, чтобы самолёт, не дай бог, в воздухе с дроном не столкнулся. Поэтому парализовать полностью они не смогут.
Они могут в результате напроситься на очень неожиданный и неприятный ответ, потому что, как вы видите, происходит постепенно и вроде бы незаметно, но сейчас Россия СВО ведёт значительно жёстче, чем год назад, в том числе и в плане ударов по украинской территории, по украинским городам, по глубине ударов, по обширности ударов, по частоте ударов и так далее.
И происходит это, в первую очередь, потому что украинцы пытаются давить психологически на российское общество, то есть, в результате войну они пытаются перенести на территорию России и получают обратный эффект.
Они мобилизуются с одной стороны, а с другой стороны начинают давить на правительство по принципу, ну и что, что мы раньше жили в одной стране, они в нас стреляют, давайте мы их раздавим как можно быстрее, как можно эффективнее, нам ничего не жалко, давите гадину.
И правительство вынуждено к этому прислушиваться, в том числе и в плане ужесточения методов борьбы. Поэтому в результате подобного рода атак они могут допроситься до очередного сеанса ужесточения.
– А вот в России продолжаются спекуляции на тему приобретённого гражданства. Вы, к слову, это и прогнозировали, и из недавнего: в Госдуму собираются внести законопроект, который предусматривает лишение приобретённого гражданства за уклонение от мобилизации. Более того, лишать гражданства предлагают не только самого уклониста, а и членов его семьи. Ну и также этот будущий законопроект предусматривает выдворение уклониста в страну из который он прибыл в Россию.
Как вы оцениваете такую инициативу в совете по правам человека её уже раскритиковали. Насколько вероятно, что Госдума таки примет этот закон, и как вообще действовать по отношению к уклонистам, не только имеющим приобретённое гражданство, а и гражданство по рождению?
– Я не могу сказать, что совсем невероятно, что Дума примет такой закон, потому что подобного рода законопроекты принимались, проходили в Думе.
В частности, до конца 90-х конституционная норма действовала однозначно, российского гражданства невозможно было лишить вообще никого. Она так и гласит: лишить гражданина гражданства невозможно без уточнения. Но оказалось возможным, и сейчас эту норму пытаются расширить.
С моей точки зрения, это вопрос даже не в законах, не в Конституции, их можно изменить, и Конституцию можно изменить, ничто не вечно под луной.
Дело в том, что у меня складывается впечатление, что некоторые депутаты забрались на популистскую лошадь, и скоро предложат лишать гражданства даже за переход дороги в неположенном месте.
Да, в российском обществе есть и было, кстати, всегда, задолго до боевых действий, негативное отношение части общества к миграции вообще, в целом. И работу у них отнимают, и ведут себя не так, и так далее.
Проблема действительно есть, на самом деле, проблема миграции, иноцивилизационной миграции даже. И кстати не только азиатской или кавказской миграции, потому что сейчас и украинская миграция в значительной степени является иноцивилизационной.
Люди, сталкиваясь с ней, тоже раздражаются, это вполне естественно. Но с моей точки зрения любая проблема, да, если она существует, то, во-первых, она существует в обществе, а не в его отдельной группе.
Соответственно, если есть проблема массового уклонения, массового, подчёркиваю, то это проблема, корни которой надо найти и выкорчевать. То есть, надо понять, откуда они произрастают.
В таком случае это проблема реально общественная, и ей надо заниматься на более серьёзном уровне, а не просто попыткой вводить какие-то запреты или ограничения. Если проблемы как таковой не существует, то есть, это не массовое явление.
Знаете, есть преступники, есть наркоманы, есть алкоголики, но нельзя сказать, что всё общество преступники, наркоманы, алкоголики. В таком случае, я в принципе не вижу причин для того, чтобы заниматься ужесточением законодательства и так далее.
Понимаю, сейчас идёт война, часть людей мобилизовали, они ушли на фронт. Естественно, на фронт никогда не уходит всё общество, даже во время Великой отечественной войны, когда мы мобилизовали всех, кого смогли мобилизовать, и даже больше, чем могли мобилизовать, и то большая часть всё-таки оказывалась в тылу, а не на фронте.
Понятно, что есть определённый запрос на то, что давайте накажем тех, кто по какой-то причине пытается увильнуть. Но, насколько я помню, у нас был массовый выезд как раз граждан по рождению в России за рубеж для того, чтобы не призываться в армию.
Поэтому очевидно, что это проблема всё-таки более широкая, если она существует, то это более широкая проблема. И тогда её надо решать в том числе путём разъяснения и повышения качества военного учёта.
В своё время невозможно было увильнуть от постановки на воинский учёт, просто физически это невозможно было сделать. Соответственно, если есть бреши, которые позволяют увиливать массово, то эти бреши надо затыкать. Но опять-таки уезжали те, кто опасались или получили даже повестку.
Были случаи, когда люди получили повестку и уезжали поэтому, выезжали за границу. Соответственно, тут проблемы не в учёте, они были учтены, получили повестку.
Проблема в том, что в обществе, в каком-то его сегменте существовало нежелание воспринимать эти боевые действия, как что-то своё кровное, это было чужое для них.
Опять-таки это решается путём работы со всем обществом. Точно также, как нельзя в обществе искоренить коррупцию, нельзя искоренить наркоманию, никакое негативное явление нельзя искоренить полностью.
С ним необходимо бороться, но его нельзя искоренить полностью, поэтому, кстати, и во время Великой Отечественной войны тоже уклонисты были, даже тогда были уклонисты.
Надо просто здраво оценивать, оно действительно несёт угрозу или это просто такой раздражающий эффект, вы идёте по улице – вы видите пьяного, вам неприятно, но вы не пойдёте его убивать просто потому, что вам неприятно. Вы понимаете, что такое может случиться с вами. Поэтому это первое.
Здесь, с моей точки зрения, необходимо просто здраво оценить проблему, понять, что она реально требует каких-то дополнительных действий или она находится на нормальном общественном уровне.
Второе, вы прекрасно знаете, я неоднократно говорил, что не только российская, а любая концепция гражданства не предусматривает возможность деления граждан на сорта.
И не потому, что это плохо по отношению к самим гражданам, это плохо по отношению к государству. Создавая разносортицу, государство создаёт потенциальную дестабилизацию внутри себя, потому что создаётся два разных общества.
И хорошо сейчас у нас всё стабильно, и, кстати, политики не пользуются этим, у нас нет раскола элит в данный момент. Потому что то, что было расколото, уже выпало из элиты в маргинальную сферу, они уже не являются активно действующими политиками по большому счёту.
Но посмотрите сейчас на американское общество, там попытались сделать гражданами второго сорта традиционных американцев, им сказали, что традиционно – это плохо.
И сейчас есть две политические силы, одна из них апеллирует к тому, что надо сохранить традицию, а другая апеллирует к тому, что надо подавить традицию. Они находятся на грани гражданской войны.
Американское общество 10 лет назад было ещё образцом стабильности, ничего подобного никто себе и вообразить не мог. 10 лет – это не так и много.
Вспомните, как моментально раскололось и рассыпалось советское общество. Когда Горбачёв пришёл к власти, даже в 1987 году, когда он объявлял перестройку, советское общество было образцом стабильности. Фактически, всё началось только в 1989 году, когда была отменена шестая статья Конституции, когда началась апелляция бездумной, я бы сказал безумной демократизации, давайте будем создавать много партий хороших и разных, КПСС готова поделиться властью и так далее с кем попало.
И началась апелляция к разным слоям, которые чувствуют себя ущемлёнными, недовольными и так далее, вплоть до давайте обыщем райкомовскую "Волгу", найдём там у неё в багажнике колбасу и устроим из этого всенародное мероприятие.
По нынешним временам абсолютная глупость казалось бы, а гремела вся страна. Народ остановил "Волгу", нашёл в багажнике колбасу. Расскажите современной молодёжи, они не поймут, что это в сумасшедшем доме происходило? Нет, это происходило в нашей стране.
Поэтому создание подобного рода неравных условий, создают в обществе базу для потенциального будущего конфликта, причём не потому, что мигранты плохие или мигранты хорошие, а потому что сами политики будут к ним обращаться. Это большая группа людей.
На сегодня, если учитывать разницу между вымиранием населения России и тем, что по России население всё ещё примерно столько же, сколько было при распаде СССР, это значит, что где-то 20-30 миллионов человек за последние 30 лет переехали на постоянное место жительства в Россию.
Это существенная часть общества, с их детьми – это ещё более существенная часть общества. То есть, до трети всего нашего общества – это, получается, мигранты в первом и втором поколении.
И это фактически раскол страны пополам, причём я говорю не о данном даже законопроекте, не важно, в принципе о попытке разделить страну на какие-то группы по любому поводу, она всегда приводит к потенциальному будущему расколу, она создаёт возможность будущего раскола.
И когда речь идёт о такой масштабной группе, это все равно, что посчитать, что в обществе рыжих не так много, как мигрантов, давайте примем какую-нибудь дискриминационную поправку по отношению к рыжим.
Даже это приведёт к потенциальному расколу страны, потому что тут же найдутся защитники прав рыжих. На этом можно сделать политическую карьеру.
Поэтому с такими вещами надо обращаться очень осторожно. Последнее, что я хотел сказать, это то, что необходимо понимать, что ситуация меняется.
Нельзя принимать законы, исходя из сиюминутной ситуации: вот у нас был один закон до войны. Потом война началась, давайте мы примем военный закон. А потом война закончилась, мы опять будем менять законодательство.
Нет, для общества очень важна юридическая стабильность помимо всего прочего. То есть, люди, которые живут в стране, они должны понимать, что существует такой закон, он был вчера, он есть сегодня, он будет завтра и послезавтра.
И он будет действовать на протяжении их жизни, возможно жизни их детей и внуков. Законодательство должно изменяться только по критически важным случаям, а не от сиюминутных каких-то популистских целей, давайте удовлетворим, даже пусть это будет широкий общественный запрос, давайте мы его удовлетворим.
А вот кстати, опять-таки безотносительно к данному законопроекту, у нас часто мы слышим, что вот давайте, в обществе появился закон, кого-то на улице побили, или кому-то в школе что-то не понравилось, потому что программа не та или ещё что-то. Давайте примем закон сразу.
Тут же несётся масса законопроектов, часть из них не проходит. У нас достаточно хорошее сито, многие законопроекты такого рода не проходят, но часть из них становятся законами. А даже не проходя, просто будучи обсуждаемыми, они будоражат общество, они создают определённую проблему.
Поэтому надо просто, у нас говорят в таких случаях молодая демократия, у нас дума действовала с 1905 по 1917 год и потом с 1993-го только начала. Так что мы ещё учимся. Надеюсь, что научимся.
– По поводу юридической стабильности, у нас же есть пример в виде Украины, где законодательство, в частности относительно экономики и бизнеса, менялось чаще, чем люди успевали приспособиться к той или иной новой норме того или иного нового закона. Чем это закончилось, в принципе, все видят.
А вот последний вопрос, эти люди, которые выступают с подобного рода инициативами, я имею в виду, что делят россиян на настоящих россиян и не особо настоящих, хотя можно было бы, допустим, ввести норму, что за уклонение садят в тюрьму всех, и не важно, приобретённое у тебя гражданство или по рождению гражданство.
Так вот эти политики, в частности, из компартии, которые такое придумали, неужели они не понимают, к чему это приведёт. Или же они это делают сознательно по вашему мнению, как бы вы оценили их поведение.
– Понимаете, для того, чтобы оценивать поведение человека, его надо знать лично хотя бы, потому что просто абстрактно мы можем выдвигать любые предположения.
Потом я не сторонник того, чтобы концентрироваться на определённых политиках, партиях, и даже на определённых законах в данном случае, потому что я уже сказал, что популизм не относится к вопросу о гражданстве только.
И в данном случае подняли, да, существующую проблему, она значительно шире, чем вопросы гражданства. Это проблема вообще работы депутатов Государственной думы, части, причём они есть во всех партиях, во всех фракциях, на популистские законы, чтобы создать себе имя.
Ведь проблема голосования – это проблема узнаваемости. Мы голосуем всегда за телевизионную картину. Ну, может не телевизионную, за информационную картину.
По большому счёту, мы всех этих людей не знаем. Это когда-то в первобытном полисе в античном, люди знали точно, потому что они голосовали за своих соседей, они знали кого и куда они выбирают.
Мы сейчас голосуем за информационную картину. И, соответственно, чем больше человек мелькает в средствах массовой информации, тем больше у него избирательный потенциал, и тем он полезнее своей партии, это тоже надо понимать, это объективная реальность.
И вот с этой объективной реальностью, которая не может нас устраивать, потому что она порождает популистские инициативы, они так будут работать все равно, понимают, не понимают, хорошо или плохо, умышленно или неумышленно.
Они так будут работать, потому что есть спрос, будет предложение. Это метод политической борьбы.
Политическая борьба не является моральной или аморальной, политическая борьба является эффективной или неэффективной. Если это эффективное средство, оно будет применяться, потому что, если вы не примените его, его применят против вас. И тогда вы не попадёте в Думу, а там будет кто-то другой находиться.
Поэтому, если мы понимаем, что такая проблема существует, опять-таки мы видим корни этой проблемы. Популизм связан с тем, что таким образом создаётся информационная картинка, которую покупают избиратели.
Давайте думать, как бороться с этой проблемой, потому что тогда у нас будет более эффективный законодатель, и соответственно у нас будет более эффективное законодательство. И тогда мы получим партии не как необходимое приложение к государству, а как реальный функционирующий элемент государственного механизма.
Опять-таки, нельзя изжить какие-то негативные черты ни в обществе, ни в политике полностью, популизм тоже там всегда будет присутствовать. Но это как с коррупцией, её нельзя победить, но с ней надо бороться.
Её надо уменьшать. Как с наркоманией – её нельзя победить, но с ней надо бороться, надо сокращать количество наркоманов. Допустим, с алкоголизацией общества мы успешно боремся, кстати, без каких-то там драконовских законов, без ничего, у нас законодательство достаточно лояльное алкогольное, но алкоголизация общества всё время сокращается у нас.
И поколение следующее уже приходит менее пьющее, у него вообще интересы совершенно другие. И повторяю: это без надрыва, без популизма, без вырубания виноградников, без сухого закона, без ничего, мы совершенно спокойно, даже незаметно, пришли к решению определённой проблемы, которая да, была существенна для нашего общества. Вот такими методами, собственно, и надо работать.
Не забудьте ниже поделиться новостью на своих страницах в социальных сетях.
