Ростислав Ищенко: Почему Россия обречена на победу
В последние дни регулярно читаю: "Угледар обречён!", "Селидово обречено!", "Торецк обречён!" ну и ещё о нескольких населённых пунктах, которые пока у них, но скоро должны быть у нас
Всё правильно: и Угледар, и Торецк, и Селидово обречены, и ещё несколько населённых пунктов тоже. И это радует. Но обречены они потому, что обречена Украина. Именно на её обречённость указывает тот факт, что практически каждый день мы узнаём об освобождении российской армией минимум одного, а то и двух-трёх населённых пунктов.
Напомню, два года ВСУ довольно уверенно держали фронт и даже пытались наступать. На Харьковском направлении даже имели в 2022 году успех. Да и из Херсона мы ушли не потому, что не хотели его удержать, а так как возникла необходимость консолидации позиции в преддверии запланированного на лето 2023 года генерального наступления ВСУ. За все первые два года боёв серьёзным успехом ВС РФ было только взятие Бахмута.
Эту относительную стабильность фронта можно сравнить с советско-германским фронтом с октября 1941 года по август 1943 года. За эти два года немцы успели провести наступление на Москву (операция "Тайфун") и затем откатиться в результате нашего контрнаступления декабря 1941 — апреля 1942 года. Затем были наши неудачные попытки масштабного (по всему фронту) наступления летом 1942 года. Не взлетели операции: по прорыву блокады Ленинграда, по срезанию Ржевского выступа, по освобождению Харькова, по очищению от немцев Крыма. Затем кончилось провалом наступление немцев на Сталинград и Кавказ, а мы получили от Манштейна щелчок по носу в марте 1943, когда вынуждены были в результате его контрударов оставить Харьков и Белгород. Наконец немцы проиграли Курскую битву.
Только после этого прекратилось шатание туда-сюда по оформившейся в целом к октябрю 1941 года лини фронта. С этого момента РККА безостановочно, с ускорением движется на Запад, а немцы хоть и сопротивляются до последнего, но всё меньше верят не только в свою победу, но даже в ничью.
Так бывает всегда. В любой войне поначалу силы соперников выглядят почти равными. Даже явно слабейший, мобилизует резервы и парирует удары противника, пытается сам наносить удары. Так продолжается до тех пор, пока силы слабейшего (не только людские резервы, но и финансовые, и экономические) иссякают. Некоторое время его армия, не получающая в достаточном количестве пополнения, ещё держится по инерции, затем её силы окончательно иссякают, она начинает отступать и уже больше не имеет сил остановиться. Позиции теряются одна за другой, а отступление ускоряется, в большинстве случаев переходя в бегство.
Из всех армий, переживавших катастрофу, только наша в 1941–42 годах и немецкая в 1944–45 годах отступали сохраняя относительный порядок, восстанавливая фронт на новых позициях и нанося контрудары. Но такое отступление — большая редкость. Даже Наполеон не сумел сохранить в Великой армии порядок при отступлении. За исключением гвардии и нескольких частей, она быстро превратилась в небоеспособную толпу беглецов (после Смоленска боеспособность сохраняла не более половины от номинальной численности войск, и количество боеспособных частей и людей быстро сокращалось).
Судьба и отдельного боя, и целой войны является нерешённой, пока одна из противостоящих сторон не надорвётся, после этого победа над ней становится делом времени, а не принципа. Причём относительно небольшого времени.
Отступление до надрыва — тактический манёвр, который отступающий предпринимает, чтобы победить. Отступление после надрыва — попытка потерявшей веру в победу толпы, недавно бывшей армией, спасти свои жизни. Поэтому оно и происходит с ускорением и его нельзя остановить. Как только войска понимают, что соседи слева и справа могут уйти с позиций, бросив их в одиночестве и даже не предупредив, они быстро приходят к выводу, что лучше отступить первыми.
Армия теряет веру в соседей, в себя, в командиров, в победу. Спасение своей личной жизни становится главной задачей каждого солдата. Боеспособность исчезает на глазах, а потери обвально растут, усиливая панические настроения.
Украина уже прошла первый этап разрушения армии. Отдельные прорывы фронта, слились в хоть пока и медленное, но общее российское наступление. Кое-где ВСУ ещё могут защищать позиции, но ни о каких контрударах речь уже не идёт. Даже принципиальный для Зеленского набег на Курскую область завершился быстрым уходом украинских войск в глухую бесперспективную оборону.
По мере того как ВСУ будут терять укреплённые позиции, а с ними и последних мотивированных и подготовленных бойцов, отступление будет ускоряться. В начале лета никто не верил, что к концу его ВС РФ будут стоять под Покровском, штурмовать Селидово и готовить котлы в районе Курахово и под Угледаром. А сегодня ВСУ уже не сомневаются, что им придётся не только на юге отступить из Донбасса, но и на севере уйти за Оскол и Купянск вскоре сдать, и дальше отступление продолжить.
Падение Купянска и Покровска делает неизбежным отступление ВСУ и из Славяно-Краматорской агломерации, оставление последней из подготовленных за десять лет укреплённых позиций. После этого из серьёзных проблем на левом берегу останется только висящий на правом фланге наступающей русской армии Харьков и левобережные районы Днепропетровска и Запорожья.
ВС РФ прекратили штурмовать города в лоб. Они их просто обходят, принуждая гарнизон выбирать между бегством и котлом, выхода из которого два: в плен или на тот свет. Так что не факт, что крупные города станут неприступными бастионами, способными надолго задержать продвижение русской армии. Любые крепости держатся лишь до тех пор, пока люди готовы а них драться. Но и в чистом поле готовые драться люди могут остановить сильнейшего противника. Проблема ВСУ, о которой постоянно говорят и украинские командиры, и политики, и волонтёры заключается в том, что готовые драться закончились. Остались желающие выжить любой ценой.
Неотвратимость победы России была ясна в 2022 году, когда половина граждан Украины, при первом же сообщении о начале боевых действий просто бежала из страны.
Но неизбежность российской победы была понятна и в 2014 году, и даже в 1992 году, когда формировавшие ВСУ бывшие советские генералы ещё только спрашивали у офицеров-кандидатов, готовы ли они воевать с Россией. И дело здесь не в тотальном демографическом, экономическом и военно-техническом превосходстве России. Американцы над Вьетнамом имели значительно большее превосходства, а китайская и советская помощь Ханою хоть и была существенной, но и рядом не стояла с тем, как США и их союзники вооружили Украину, к тому же ещё взяв Киев на полное финансовое обеспечение. И тем не менее США во Вьетнаме проиграли. СССР и США, как до них Великобритания, проиграли в Афганистане. Все битвы выиграли, а войну проиграли.
Германия проиграла Первую и Вторую мировые войны ещё до их начала (просто в силу географического расположения и экономического потенциала противостоящих блоков). Поэтому в обоих случаях Берлин вынужден был идти на авантюру блицкрига — это был единственный шанс обмануть собственную историческую обречённость на поражение.
Россия обречена на победу не только на Украине, но и в глобальном противостоянии с США. Запад не может победить просто потому, что его победа заключается в сохранении гегемонии, которая позволяет ему грабить остальной мир в свою пользу. Но для этого надо сохранить остальной мир, его потенциал и его богатства. Запад рассчитывал решить эту проблему путём экономического разгрома России, а затем при помощи истощения её прокси-войной.
Оба плана не сработали. У Запада остаётся ещё возможность самому выйти на поле боя с Россией. Но это означает ядерную ничью, по результатам которой ни о какой западной гегемонии речь идти не может. Субъективно отдельные западные политики готовы идти до конца. И их влияния пока достаточно, чтобы угроза ужасного конца человечества воспринималась всерьёз.
Объективно Западу, как государствам и народам, а не как группировкам политической элиты, выгоднее проиграть России, чем свести дело к ядерной ничьей. Опыт самой России 90-х свидетельствует о том, что проигравший раунд может уже в следующем полностью восстановиться. Поэтому в любом кризисе главное — выжить.
В этом плане российский вариант победы выгоднее всем сторонам. Результат же западного варианта развития событий можно оценить, посмотрев на Украину. Государство и народ практически самоуничтожились, следуя западным советам и выполняя его рекомендации. На этот же путь США уже толкнули Европу, но она пока находится в самом начале пути в бездну и имеет шанс остановиться. Действующие элиты этому препятствуют, но предпринимаются активные и небезуспешные попытки их смены.
Российский вариант будущего предполагает сопроцветание на основе торгово-экономического взаимодействия с учётом интересов каждого. Американский вариант — это продолжение ограбления всего мира уже не в интересах "золотого миллиарда" (на миллиард стало не хватать ресурсов), а "золотого миллиона".
Грабить нельзя вечно — количество доступного ресурса сокращается и возникает необходимость сокращать количество привилегированных. Сокращение числа выгодополучателей по отношению к ограбляемым в конечном итоге приводит к тому, что привилегированная верхушка становится слишком малочисленной по отношению к подавляемой массе и теряет контроль над системой.
Так что американский мир обречён системно, а российская победа — единственный способ избежать глобальной катастрофы. Это значит, что победить Россию нельзя, так как если она не победит, то проиграют все — победителя просто не будет.
В варианте истории, в котором цивилизация не погибла, неизбежность и безальтернативность российской победы понятна изначально. У США и их союзников просто нет ресурсов для обеспечения работы той системы, которую они выстроили и пытаются сохранить. Эта система с ускорением наращивает потребление ресурсов, то есть их не хватит во всём мире и его окрестностях. Если у этой системы будет время, она может и галактику сожрать, и вселенную.
Эта система, как чёрная дыра, поглощает всё приближающееся к постоянно расширяющемуся горизонту событий. В какой-то момент она достигнет пределов своего развития, так как всего доступного ресурса не хватит даже на продолжение её существования, не говоря уже о дальнейшем росте. В этот момент произойдёт схлопывание системы, как сейчас схлопывается Украина, только с гораздо большим грохотом.
"Не побеждает тот, кто не может победить". США победить не могут. Так что Угледар обречён, но обречён он потому, что обречён и Киев, и Вашингтон. Главное, чтобы они в свою обречённость не прихватили человечество, потому что Зеленский готов, Байден не понимает, кто он и что происходит вокруг, а Харрис весело.
Не забудьте ниже поделиться новостью на своих страницах в социальных сетях.
