Халифат: от рассвета до заката
До окончательного военного разгрома запрещенного в России «Исламского государства» остаются считаные месяцы. Исламистское квазигосударство на Ближнем Востоке просуществовало чуть более трех лет, но за это время успело обзавестись отделениями чуть ли не по всему миру и создать подпольную террористическую сеть в Европе. Несмотря на безнадежную военную ситуацию, сдаваться боевики не собираются, рассчитывая перенести боевые действия в другие регионы мира. Сейчас, в преддверии конца ИГ на Ближнем Востоке, iz.ru вспоминает, как начинался халифат.
«Если будет на то воля Аллаха, очень скоро, по окончании зачисток, мы объявим о полной победе над ИГ, — объявил 22 ноября премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади. — С военной точки зрения ИГ в Ираке уже нет, и граждане страны имеют право отмечать день победы над ИГ. Я жду сейчас лишь окончательных подтверждений».
Ему вторил президент Ирана Хасан Роухани, заявивший, что «Исламское государство» уже потерпело полное военное поражение.
«Я благодарю всех воинов ислама, наших дипломатов, правительство, нацию, духовного лидера, вооруженные силы и народы Ирака и Сирии за их усилия, призванные положить конец группировке, которая не принесла ничего, кроме зла и страданий», — добавил президент.
Два дня спустя Владимир Путин на встрече с сирийским лидером Башаром Асадом объявил о скором окончании совместной операции российских и сирийских вооруженных сил. По сравнению с иранским и иракским коллегами российский президент был более сдержан: по его словам, война еще не окончена. Тем не менее пора уже думать о том, как восстанавливать страну.
Еще три года назад все эти заявления показались бы шуткой. «Исламское государство» было на пике своего могущества. Боевики контролировали четверть Сирии и треть Ирака, заняли южные пригороды Дамаска и стояли у самых ворот Багдада.
Большие ожидания
«За прошедшие три месяца мы захватили или уничтожили 34 из 42 главарей «Аль-Каиды в Ираке». Сейчас они отчаянно пытаются провести реорганизацию, но их сопротивление слабеет. Мы их сломали, лишив связи с лидерами в Афганистане и Пакистане».
Эти оптимистичные слова произнес на пресс-конференции в июне 2010 года генерал Рэймонд Одиерно, командующий международными коалиционными силами в Ираке. Спустя год он ушел на повышение, став начштаба сухопутных войск США. В отставку он ушел в 2015-м, успев увидеть, как организация, которую он объявил «сломленной», едва не захватила Багдад.
Кого только не обвиняли в создании «Исламского государства» — и США, и страны залива, и даже российское ГРУ. Действительность была куда проще и прозаичней. Самое известное террористическое движение наших дней началось с относительно небольшой группировки «Джамаат ат-Таухид валь-Джихад». Ее в 1999 году сформировал иорданец Абу Мусаб аз-Заркави, недовольный политикой властей Иордании и мечтающий об их свержении. В 2004 году группировка принесла присягу на верность «Аль-Каиде» и была переименована в «Аль-Каиду в Ираке», два года спустя на ее базе было сформировано «Исламское государство Ирак».
Иракские и американские спецслужбы взяли группировку на карандаш и начали планомерную борьбу с ней. В июне 2010 года спецназ во время рейда в Тикрите уничтожил почти всю верхушку «Исламского государства», расстреляв в том числе его лидера — Абу Омара аль-Багдади. Именно после этого Одиерно сделал свое знаменитое заявление. Генерал тогда добавил, что ИГ обязательно попытается возродиться, но это маловероятно — группировке не хватает лидеров.
Однако не прошло и нескольких месяцев, как у группировки появился новый руководитель — Ибрахим Аввад Ибрахим Али Мухаммад аль-Бадри ас-Самарраи. Всему миру, однако, он известен под псевдонимом Абу Бакр аль-Багдади.
Разгром
10 июня 2014 года двухмиллионный Мосул погрузился в хаос. Огромные массы людей — мирных жителей-шиитов, солдат и полицейских, бросающих на ходу оружие, — на автомобилях, бронемашинах и пешком двигались по шоссе № 80, ведущему на юго-восток, к Багдаду. В это время в центре города царило ликование: толпы суннитов, размахивающих черными флагами, приветствовали входящих в город боевиков «Исламского государства».
Абу Бакр аль-Багдади, находившийся к тому моменту у власти без малого четыре года, и его советники проделали огромную работу, чтобы возродить почти уничтоженную американцами и иракцами организацию. Пока в Багдаде и Вашингтоне почивали на лаврах, ИГИ (переименованное в ИГИЛ — «Исламское государство Ирака и Леванта») восстанавливало силы. Настоящим подарком для него оказалась сирийская гражданская война: в Сирии ИГИЛ быстро наладило контакты с наиболее радикальными группами вооруженной оппозиции, получавшими деньги от монархий залива. Руководство «Аль-Каиды» потребовало от ИГИЛ прекратить войну в Сирии и вернуться в Ирак. Аль-Багдади отказался, и тогда «Аль-Каида» объявила своим законным представителем в регионе «Фронт ан-Нусра», который в свое время сам откололся от ИГИ. Между группировками началась настоящая война, в которой погибли почти 2 тыс. человек.
В конце 2013-го ИГИЛ вернулось в Ирак, а в июне под натиском боевиков пал Мосул. 60 тыс. иракских силовиков — 30 тыс. армейцев и столько же вооруженных полицейских — не смогли удержать город, в атаке на который участвовали от силы 2 тыс. исламистов. Командовавший обороной Мосула генерал Махди аль-Гаррави потом объяснял, что город был обречен: его силы были разбросаны по всей провинции Найнава, большая часть штыков числилась только на бумаге — так, в оборонявшей окраины города 6-й бригаде 3-й дивизии по документам было 2,5 тыс. солдат, а на самом деле в бою участвовали едва 500 (в иракской армии процветала коррупция — солдаты часто отдавали офицеру половину жалованья и просто не появлялись на службе). К тому же командование ошиблось с направлением, откуда предполагался главный удар, — почти всю бронетехнику и большую часть артиллерии перебросили в провинцию Анбар, оставив защитников Мосула без танков и пушек. В результате утром 6 июня сотням отлично вооруженных и подготовленных боевиков в квартале Мушерфа, где находится один из въездов в город, противостояли всего 40 солдат. Разумеется, остановить прорыв исламистов в город они не смогли. На второй день сражения за город в Мосул прибыли высокие чины из Багдада, что породило путаницу в командовании.
Как бы то ни было, через три дня боев Мосул пал. Подготовленная и вооруженная американцами иракская армия разбегалась, бросая танки, пушки, бронемашины. Солдаты тысячами сдавались в плен. После Мосула был сдан Тикрит. Киркук не попал в руки исламистов лишь потому, что спешно выдвинувшиеся подразделения пешмерга успели занять его до прихода отрядов ИГ. Наступление боевиков было остановлено иракскими войсками при поддержке ВВС свежесформированной коалиции под руководством США лишь под городом Амария эль-Фалуджа — в 40 км от иракской столицы.
Вскоре после падения Мосула ИГИЛ объявило о создании халифата — государства, претендующего на лояльность со стороны всех мусульман мира. Халифом стал Абу Бакр аль-Багдади. СМИ всего мира облетели фотографии бульдозеров, срывающих пограничные посты между Ираком и Сирией в захваченных ИГ районах: как объявили боевики, в рамках нового государства не будет ни Сирии, ни Ирака.
Недооценили
«Мы не смогли предсказать их готовность сражаться. Для нас это всегда было проблемой. Мы совершили ту же ошибку, что и во Вьетнаме — там мы недооценили Вьетконг и северян и переоценили южан. В Ираке же мы недооценили ИГ и переоценили боевые качества иракской армии. Я не предвидел коллапса иракского фронта на севере. Я это проглядел. Всё сводилось к оценке боевого духа, а это непредсказуемая вещь».
Так директор Национальной разведки США Джеймс Клэппер объяснял причины произошедшего. На самом деле Клэппер и его подчиненные проглядели куда больше, неверно оценив ситуацию и не заметив признаков грядущей катастрофы. Боевикам на севере Ирака было на кого опираться и у кого учиться.
После американского вторжения и падения режима Саддама Хусейна в 2003 году иракские вооруженные силы и административный аппарат подверглись чистке. Из армии и из управленческой сферы были изгнаны офицеры и чиновники — члены партии БААС. Более 100 тыс. мужчин, умевших управлять и воевать (некоторые были ветеранами еще ирано-иракской войны), враз лишились средств к существованию. Неудивительно, что многие из них примкнули к ИГ.
Но это была лишь капля в море на фоне огромного числа суннитов, недовольных приходом к власти в Багдаде правительства шиитского большинства. Изначально влиятельным лидерам суннитских племен обещали посты в высшем руководстве страны в обмен на сотрудничество с новой властью и американцами. Однако премьер Малики не торопился выполнять обязательства. У суннитской верхушки закономерно возникло ощущение, что ее обманули.
В 2012 году начались массовые протесты суннитов, потребовавших отставки Малики. Тот применил силу: в апреле 2013-го в ходе рейда в лагере беженцев в городе Хавиджа иракские солдаты-шииты расстреляли 20 суннитов, еще 100 ранили. В ответ началось настоящее восстание: суннитские отряды атаковали полицейские участки и армейские КПП, взрывали шиитские мечети и убивали чиновников-шиитов. ИГ удалось оседлать эту волну протеста.
Наконец, люди просто устали. Иракские власти за десятилетие, прошедшее со свержения Саддама, так и не смогли наладить работающую экономику, не говоря уже об обеспечении безопасности. Доходило до того, что целые районы сидели без света и тепла из-за перебоев с поставками электроэнергии. На этом фоне ИГ не казалось такой уж дурной альтернативой.
Как ни парадоксально, во многом эти ожидания оправдались. Халифат действительно принес людям порядок — пусть и построенный на крови и терроре.
При помощи бывших иракских бюрократов и иностранцев, приехавших бороться за дело воинствующего ислама, ИГ удалось выстроить протогосударство, в котором исправно собирались налоги и работали социальные службы. Надежды американцев на то, что ИГ удастся уничтожить экономически при помощи бомбежки конвоев с нефтью, не оправдались. Экономика халифата оказалась куда сложнее и живучее, чем предполагалось. В конечном итоге успех принесла грубая сила: только тяжелой работой «в поле», наступлением сухопутных войск Ирака и Сирии, поддержанных американской и российской авиацией, удалось сломить исламистов.
Война до победного
«Мы не побеждены. Поражение — это потеря воли и желания сражаться, а их у нас в избытке», — заявил в августе 2016 года, за несколько месяцев до гибели, официальный представитель ИГ Абу Мухаммед аль-Аднани. Несмотря на то что с тех пор боевики потеряли Мосул и сдали Ракку, сдаваться они не намерены.
За три года своего существования халифат успел пустить метастазы по всему миру. В Нигерии под черным знаменем воюет «Боко Харам», на Филиппинах — «Абу Сайяф» и «Мауте». В Афганистане армия при поддержке американских авиации и спецназа никак не может покончить с боевиками ИГ в восточных провинциях страны. Исламисты, принесшие клятву верности халифату, воюют в Ливии и на египетском Синае. В Европе ИГ создало разветвленную сеть ячеек, с которой безуспешно пытаются справиться спецслужы. Выкорчевывать эти группы, организации, ответвления и сети придется годами, если не десятилетиями.
В Сирии и Ираке властям также придется поработать. После военной победы необходимо будет сразу же искать политическое решение накопившихся межрелигиозных проблем и максимально быстро восстанавливать экономику. Если этого не сделать — халифат рано или поздно вернется.
Алексей Куприянов
